Около двух недель назад в «Российской Газете» была опубликована статья «Смертельный бизнес», подписанный председателем общественной организации «челябинцы против коррупции» Владимиром Филичкиным. Через несколько дней в сети Интернет появилось открытое письмо В. Филичкина, адресованное Президенту России и руководителям прокуратуры различных уровней.
Оба материала, по сути своей – открытое обвинение губернатора Челябинской области Петра Сумина, экс-прокурора Южного Урала Анатолия Брагина, 1-го заместителя прокурора Свердловской области Ежова Г.В., заместителя прокурора Свердловской области Рябкова Г.Н., начальника отдела прокуратуры Свердловской области по надзору за расследованием особо важных дел Чупина, а так же руководителей ряда крупных металлургических компаний региона в связях с криминальными группировками, покрытии неуплаты налогов в особо крупных размерах, совершении экономических преступлений.
Размах темы, громкие обвинения и замешанные в нем высокопоставленные чиновники заставили нас провести собственное журналистское расследование. Уже первые факты, которые нам удалось добыть, сильно подорвали доверие к материалам и аргументации Владимира Филичкина.
В тексте допущен целый ряд неточностей и искажения фактов (сложно говорить, насколько осознанными они были). Достаточно отметить, что, например, В. Филичкин, описывая деятельность одного металлургического холдинга, утверждает, что «была вскрыта система черной бухгалтерии, обналичивания векселей, принадлежащих предприятиям холдинга». Между тем, как удалось узнать нам, ни одно предприятие, входящее в данную группу, вообще никогда не выпускало векселей.
Та же ситуация складывается и в отношении уголовных дел, о которых пишет В. Филичкин. Так выяснилось, что упомянутые в тексте открытого письма уголовные дела были закрыты в связи с отсутствием состава преступления. Более того, прокурорские проверки показали, что при заведении дел и проведении предшествовавших им обысков были грубо нарушены существующие процессуальные нормы. Параллельно работники ГУВД Свердловской области провели налоговые проверки, результаты которых послужили материалом для статей В. Филичкина. Однако, в соответствии с Налоговым кодексом РФ органы внутренних дел вообще не имеют права на самостоятельное проведение налоговых проверок. Более того, сами проверки были проведены непрофессионально, что, кстати, нашло отражение и в материалах В. Филичкина: так, по данным этих «проверок» налоговые недоимки на прибыль одной небольшой фирмы, в которой работало несколько десятков человек, оказался равен 75,8 миллиардам рублей – то есть практически трем миллиардам долларов, сумме, вдвое превышающей бюджет Свердловской области. Очевидно, что сама прибыль фирмы должна была быть примерно в 7 раз больше, что должно было сделать скромную московскую контору одним из богатейших предприятий мира. И такие «ляпы» работе следственных органов носили далеко не единичный характер. В частности, ими был нарушен принцип территориальности – проверку деятельности московских фирм взяли на себя органы МВД Свердловской области, постановления о производстве следствия были подписаны не уполномоченными на то лицами, а ряд фактов, послуживших основной для возбуждения уголовных дел, были просто выдуманы.
Нет ничего удивительного, что работники прокуратуры (которых В. Филичкин обвиняет в предвзятости и коррумпированности) вынуждены были прекратить это беззаконие и поставить милицейских начальников в рамки, предусмотренные законодательством РФ.
Впрочем, вполне возможно, что факты, описанные в этих уголовных делах, действительно имели место быть, и их расследованию помешала только спешка милицейского начальства, не сумевшего организовать следственный процесс в соответствии с законодательством (хотя, следует отметить, что до суда ни одно из них не дошло, все были закрыты).
Между тем, у людей, не понаслышке знакомых с медной промышленностью Урала возникает подозрение в том, что автор публикаций предпочитает искать признаки коррупции и связи с преступным миром не там, где она есть на самом деле, а там, где ему удобней.
Дело в том, что даже самый поверхностный взгляд на ситуацию показывает, что корни данных дел тянутся отнюдь не в Челябинск, не к губернатору Сумину и экс-прокурору Брагину, а в прямо противоположном направлении – в Свердловскую область, в город Верхняя Пышма, где расположено предприятие «Уралэлектромедь» – ведущее металлургическое производство Уральской горно-металлургической компании, владельцем которой является Искандер Махмудов, а генеральный директором – Андрей Козицын, о котором словами В. Филичкина можно сказать, что он имеет «искусственно созданную репутацию верующего православного человека, склонного к благотворительности»
Название «УГКМ» не раз мелькала в криминальных сводках в 2000 – 2001 годах, когда компания Махмудова-Козицына отличилась при силовых захватах предприятий. На счету компании сразу несколько громких скандалов – при помощи службы безопасности и при поддержке недобросовестных представителей силовых структур Козицыну и Махмудову удалось буквально штурмом овладеть Серовским металлургическим заводом, Качканарским ГОКом «Ванадий». Во время силового захвата последнего «бойцы» службы безопасности УГМК зимой разгоняли рабочих из брандспойтов. Эти кадры тогда облетели всю страну. Неудачей закончилась аналогичная попытка установить контроль над рядом предприятий в Челябинской области. Впрочем, попыток силовыми методами завладеть чужим имуществом компания не оставляет до сих пор: на протяжении последних месяцев кампания Махмудова-Козицына, практически не скрываясь, ведет активную кампанию с целью завладеть Уральским заводом химического машиностроения.
Впрочем, УГМК имеет непосредственное отношение и ко всем уголовным делам, описанным Владимиром Филичкиным. Дело в том, что именно УГМК, а вернее – его головное подразделение – верхнепышминский завод «Уралэлектромедь» (которым долгое время управляет родной брат Андрея Козицына Александр), являлась крупнейшим, а иногда и единственным потребителем медного лома, поставляемого «криминальными», по мнению В. Филичкина, компаниями.
ООО «Коппер-Л», (которое, по версии Филичкина, контролируется представителем бывшего ОПС «Уралмаш» Сергеем Терентьевым и уклоняется от налогообложения) сложно назвать фирмой-однодневкой: компания существует более 5 лет и, согласно отчетам, является прибыльным предприятием. Очевидно, что деловые партнеры из Верхней Пышмы не могли не знать о том, кто стоит за этой фирмой. Более того, можно предположить, что прибыль организации, контролируемой Сергеем Тереньтевым была своеобразной платой за «крышу», которую компания Махмудова-Козицына отчисляла уралмашевскому авторитету.
Согласно документам компаний «Пэлиэт» и «Информимпэкс», их основным партнером, потребителем практически всей их продукции на протяжении всего времени их существования является именно «Уралэлектромедь». Эта организация является источником их доходов, через нее идут их финансовые потоки. Очевидно, руководство УГМК считает возможным вести совместный бизнес с фирмами, которые обвиняются в целом ряде уголовных преступлений, связанных с отмыванием денег. Более того, сложно предположить, что УГМК, компания с хорошей службой безопасности, способной захватывать предприятия и «налаживать контакты» с региональными правоохранительными органами, не владеет информацией о незаконной деятельности своих постоянных партнеров. Остается сделать вывод, что господа Козицын и Махмудов либо считали вполне нормальным и допустимым иметь в качестве деловых партнеров подобные фирмы, либо сами участвовали в их противозаконной деятельности.
Согласно сведениям источников, близких к металлургической отрасли Свердловской области, ООО «Уралэлектромедь-Вторцветмет» (напомним, что, по версии В. Филичкина, компания участвовала в сокрытии налогов), вообще, по сути, было не самостоятельной компанией, а структурным подразделением УГМК, всю свою продукцию поставлявшим исключительно на предприятия компании, и, фактически, управлявшимся из офиса Андрея Козицына в Верхней Пышме. Так что логично предположить, что все незаконные операции, которые могли проводиться этой компанией, осуществлялись с ведома её фактических хозяев, тем более что и географически и к пресловутому «Уралмашу» Верхняя Пышма куда ближе, чем Челябинск – всего пять автобусных остановок.
Впрочем, связи ОПС «Уралмаш» и руководства УГМК не отрицает и сам Владимир Филичкин. Так, в своем открытом письме он пишет: «в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий по уголовному делу № 490016, направленных на установление приобретателей похищенного с ОАО «ММК» лома цветных металлов, был выявлен целый ряд екатеринбургских фирм, аффилированных с ОАО «Уралэлектромедь»: ООО «Уралэлектромедь-Вторцветмет», ООО «Аккада», ООО «Финезис», ЗАО «ЕПТК», ООО «ЕТК Энергоресурс», ООО «Шатл-С», ООО «Коппер-Л» и московская фирма ООО «КГИ Авалон».
К сожалению, сам Владимир Филичкин и возглавляемые им «челябинцы против коррупции» не обратили внимания на данные факты и не сделали из них соответствующих выводов, предпочтя искать коррупцию и уклонение от налогов не в далекой от них Верхней Пышме, а в Челябинске и других более близких к ним городах области, обвиняя в связях с преступными группировками и сокрытии прибылей не Андрея Козицына и Искандера Махмудова, а губернатора Челябинской области Петра Сумина и бывшего областного прокурора Анатолия Брагина.
Складывается впечатление, что громкий «выстрел», которым должны были стать разоблачающие публикации Владимира Филичкина, прошел мимо цели: вместо УГМК холдинга и его владельцев – медных баронов Искандера Махмудова и Андрея Козицына, он оказался направлен в людей, которые не имеют к криминальному бизнесу никакого отношения.
Валентин Комаров
