The post Ложь, протесты и уголовка. Как планируют добывать никель в Воронежской области. appeared first on ООД «‎Стоп никель».

За сопротивлением жителей Архангельской области строящемуся мусорному полигону на станции Шиес наблюдает вся Россия. Это одно из самых серьезных и громких экологических противостояний последних лет. Но в других регионах есть не менее серьезные проблемы с экологией и истории борьбы за их решение – об этом рассказывает документальный фильм «Грасс рутс» («Корни травы», англ.).

Грасс рутс — это несколько историй, снятых продюсером Марией Мускевич и режиссером Константином Давыдкиным в разных частях России о борьбе местных жителей за благоприятную окружающую среду.

Героями фильма стали пенсионеры из Карелии, которые отстояли Сунский бор, жители Воронежской области, протестующие против разработки никелевых месторождений, участники профессионального сообщества активистов в Краснодарском крае «Эковахта по Северному Кавказу». Дополнением стали примеры низовой экологической активности в Перми и Челябинске.

Премьера «Грасс рутс» состоялась в апреле 2018 года на Международном кинофестивале «Делай фильм». Ленту уже посмотрели в Москве, Санкт-Петербурге, Брянске, Казани, Калининграде, Красноярске, Нижнем Новгороде, Самаре и многих других городах. Он участвовал в российских фестивалях, включая самый популярный — Международный фестиваль «зеленого» документального кино ECOCUP. За рубежом «Грасс рутс» увидели в Киргизии, Финляндии и Швеции. Теперь фильм об экологических протестах в регионах России стал доступен онлайн, и первыми его смогут увидеть читатели интернет-журнала «7×7».

Фильм об активистах для активистов

У создателей «Грасс рутс» уже был опыт съемок об экологической активности — фильм «Волонтеры. Игра с огнем» о добровольцах, которые в 2014 году тушили пожары в Астраханском заповеднике. Деньги на проект собирали на краудфандинговой платформе Planeta.ru. Как признается Мария Мускевич, «это была экспериментальная попытка соединить режиссуру документального кино и активистов».

— Сначала у нас была идея снять такой учебный фильм, который бы рассказывал об активистских инструментах, — рассказала продюсер картины Мария Мускевич. — Мы подумали, что будет здорово, если он будет еще и полезный с точки зрения рассказа, как добиваться своего. Нам очень помогла Татьяна Честина — это очень крупный эксперт в экологическом сообществе. Без ее помощи было бы сложно сделать фильм, потому что мы в экологическом активизме гости, сами мы этим не занимаемся, никакие пожары не тушим. Татьяна сразу дала нам примерно 15 имен и кейсов, какие мы, с ее точки зрения, могли бы поместить в этот фильм. Подготовка к съемкам заняла год. Я созванивалась с нашими потенциальными героями, и трудно было сделать этот отсев, кого мы снимаем, кого нет.

На вопрос, почему фильм про экологические проблемы в России назван по-английски, Мария отвечает, что Grass roots — прекрасный термин, обозначающий гражданскую низовую активность. Назвав так фильм, авторы надеялись, что активисты его выучат.

— Если уж не получилось снять настоящий учебник, так хоть название сделать таким, чтобы оно было полезно в учебных целях. Вообще мы рады, что людей трогают истории, которые они видят, — рассказывает Мария Мускевич. — Есть в фильме нотка отчаяния: люди ложатся под грузовики и бульдозеры, спасая природу, но, если затрагиваются интересы крупных бизнесменов, срощенных с властью, горстка активистов мало что может изменить. Но потом люди смотрят и говорят: «Да, так и есть, но…». И вот важно, что они потом говорят после этого «но». Если действовать с хорошей командой, то может получиться. Если положить на это свою жизнь, то может получиться. Следующий вопрос: готов — не готов.

После показа «Грасс рутс» в киноклубе у Елены Погребижской в Еврейском музее и центре толерантности зрители признавались, что восхищаются экоактивистами. «Но я не такой, я не пойду ничего защищать. Если под моими окнами будет гореть свалка, я сниму другую квартиру в Москве», — часто звучало сразу после восторгов.

Хопер: продолжение следует

Режиссер Константин Давыдкин признается, что сильнее всего его зацепила история защитников реки Хопер. Он хотел бы посвятить ей отдельный фильм.

— В нашем фильме, для меня, все истории одинаково важны и интересны, разве что накал страстей разный, — рассказал режиссер ленты Константин Давыдкин. — С одной стороны, неспешно-карельское противостояние пенсионеров и другое — как борются жители Прихоперья. Со съемок с Карелии я вернулся, если так можно выразиться, какой-то воодушевленный красотой природы и людьми. А после съемок на Хопре я ехал в подавленном состоянии. Я, честно говоря, не представлял, насколько глубоко отчаяние людей и их решимость идти до конца.

Были мысли продолжить тему, особенно Хоперское противостояние. Боюсь загадывать, но, надеюсь, все получится. Интересно, что среди тех, кто протестует, очень много женщин. И мы решили поискать ответ на вопрос, почему именно женщины активнее участвуют в протестном движении.

Черняевский лес и Сунский бор: истории со счастливым концом

Два сюжета в фильме посвящены успешным протестам в защиту леса. Например, акция в Перми в поддержку сохранения Черняевского леса помогла ее участникам укрепить свое положение в решении важных экологических вопросов города. «Пермская зеленая коалиция» продолжает активно работать и после победы над этой проблемой.

— Сейчас мы активно занимаемся тематикой, связанной с защитой долин малых рек от застройки и непродуманного благоустройства, и вопросами управления зелеными насаждениями города. Переходим от защиты одной территории (истории с Черняевским лесом) к более системной работе, — говорит защитница Черняевского леса из Перми Елена Плешкова. — После того, как мы отстояли Черняевский лес, к мнению «Пермской зеленой коалиции» стали прислушиваться. Мы показали, что защита своей среды обитания – это реально. Нам говорили: «Да вы что, как вы против губернатора…» Не было раньше такого прецедента. Чувствуется, что сейчас ситуация изменилась. Из персон нон-грата мы стали полноценными участниками обсуждения вопросов, связанных с развитием города.

Во время съемок фильма стало известно, что пенсионеры из Карелии отстояли свой бор. Защитники сосен устроили по этому случаю праздник, на который приглашали режиссера «Грасс рутс» Константина Давыдкина.

— По поводу бора у нас все спокойно. Готовы документы по особо охраняемой территории. То есть можно сказать, что мы победили, — рассказала об итогах протеста защитница Сунского бора в Карелии Татьяна Ромахина. — Но расслабляться нельзя. «Никогда не говори никогда». Я наблюдаю за ситуацией, посматриваю. У нас мало было местных жителей, порядка 10 человек, кто стоял за бор. Мы и остались командой. Я бы себя перестала уважать как человека, если бы я поступила иначе.

Мы сказали тогда себе: этот бор заберут, только если заберут наши жизни. По-другому не будет. И мы всем это говорили. А ведь те, кто нарушал, кто хотел его уничтожить, они же это чувствовали, понимали. И это подействовало. Сунский бор — наше детство, наши корни, наша жизнь. Ходим, разговариваем с лесом. Называем его «наш батюшка бор». Когда пришла сюда техника, мы плакали. Мы говорили: мы все сделаем, только чтобы стояли эти сосны.

Эковахта по Северному Кавказу:  это — не конец

Борьба с горящей свалкой в Краснодарском крае, как и большинство других противостояний из «Грасс рутс», еще не закончена.

— На свалку продолжают носить мусор, хотя ее формально закрыли, но ситуация с горением улучшилась, — рассказал сокоординатор «Эковахты по Северному Кавказу» Дмитрий Шевченко. — Дело в том, что так стараются уменьшить объем мусора, поэтому свалку постоянно поджигают. Им не нравится, когда за этим следит общественность, поднимает скандал. Один из методов противодействия — первыми обвинить активистов в поджогах.

Появляются разные формы давления. Активистов погружают в зону дискомфорта, когда человека прослушивают, читают его переписку, сливают ее в местную прессу. И приходится существовать в таком поле. Против нас с Андреем Рудомахой третий год возбуждено, но не расследуется уголовное дело о клевете. Были проведены обыски со взломами дверей, но сейчас ничего не происходит. Они заставляют жить нас в дискомфорте, чтобы была возможность легально прослушивать нашу переписку.

Экологическая активность сподвигла лидера движения «Стоп ГОК» Василия Московца, выступающего против строительства горно-обогатительного комбината возле поселка Томинский Челябинской области, участвовать в конкурсе на должность мэра Челябинска в декабре 2018 года.

— Несмотря на звонок президента, о котором шла речь в фильме, незаконное строительство ГОКа продолжается, — уверен лидер движения «Стоп ГОК» в Челябинске Василий Московец. — У нас уже сняли губернатора [Борис Дубровский был отправлен в отставку 19 марта], который благословил это строительство. Пришел новый руководитель региона [Алексей Текслер]. Но в нашем вопросе никаких подвижек нет. Сейчас проводятся публичные слушания по разным частям этого проекта. А наше движение живо, здорово, действует, еженедельно проходят пикеты. Я от движения «Стоп ГОК» принял участие в конкурсе на пост главы города Челябинска. Моя программа, по всеобщему мнению, была признана лучшей. Я провел встречи в каждом районе города. Мы приняли решение, что будем принимать активное участие во всех избирательных кампаниях, которые будут у нас в городе проходить.

Мы с товарищем Гамилем Асатуллиным находимся под уголовным делом. Оба привлечены по двум статьям уголовного кодекса: хулиганство и покушение на имущество «Русской медной компании», а у меня еще и подстрекательство к хулиганству и подстрекательство к уничтожению имущества. Эти дела были возбуждены еще в 2017 году. Гамиль сидел 6 месяцев в СИЗО, а меня оставили под подпиской о невыезде.

Защитники Хопра пребывают в ситуации затишья перед бурей

Все правовые методы борьбы за семь лет противостояния были испытаны, люди сделали, что могли. По мнению активистов, теперь слово за учеными и чиновниками, которые должны сказать свое «нет».

— У нас все на месте, никто никуда так и не уехал. Сильного давления на нас сейчас нет, — рассказала активистка движения «Стоп никель» Лилия Ишкова. — А проект разработки до сих пор не закрыт. Сейчас «Уральская горно-металлургическая компания» готовит этот проект (к июлю 2019 г.), который должен будет пройти Госэкспертизу. Мы сделали запрос в Минприроды с вопросом, подан проект на экспертизу или нет, но ответа пока нет. На полях вот уже второй год не ведутся никакие работы, нет техники, буровых, но по-прежнему все огорожено и охраняется ЧОПом. Сейчас наша задача — заставить суд признать наличие радиации в питьевой воде жителей села Елань-Колено — как в колодцах, так и в центральном водозаборе. Все ждут сейчас, чем закончится этот суд. Мы считаем его нашей последней битвой в правовом поле.

Сейчас вся надежда остановить проект ложится на ученых, которые должны рассказать правду о ситуации с загрязнением водных горизонтов. Необратимые последствия реализации проекта приведут к гибели черноземов, отравлению воды и почвы и невозможности проживания на данных территориях. Я считаю, что народ сделал, что мог. Это вся наша семилетняя борьба всеми методами, которые только возможны. Сейчас наступает время, когда люди с полномочиями должны сказать решительное «нет» проекту. Но хватит ли у них смелости и решимости? Вот самый главный вопрос. Сейчас отсидеться уже не получится. Недалек тот час, когда на наши поля повезут рабочих и технику для строительства. Вот тогда и видно будет, кто чего стоит.

Эксперты о фильме

Прекрасно, что прямо сейчас рядом с нами есть люди, которые убеждены, что их Родина заканчивается не там, где заканчивается их тело, а там, где заканчивается их бор, их поля, там, где их воздух, лес, там, где их парк. И ради всего этого они готовы бросаться на трактора и харвестеры, поселяться зимой в лесу, как партизаны, готовы быть обруганными и даже обвиненными в преступлениях, короче готовы на все ради своей земли. И что самое удивительное — у них получается отстоять свою правду, и это очень вдохновляет. Не у всех, но у многих. В фильме «Грасс рутс» есть невероятный, позитивный, вдохновляющий заряд: если у этих людей получилось, то может получиться и у нас. У меня.

Как наши сограждане обретают голос? Что стоит за фрагментарными репортажами СМИ и суматошными роликами социальных сетей об экологических, социальных инициативах? Оказывается, активисты — рассудительные, последовательно реализующие свои планы люди, которым есть, что рассказать. Хоть сейчас зови на TEDx с лекциями выступать. А в «Грасс рутс» их сразу несколько!

«Грасс рутс» — это фильм, который я смотрела не один раз, и каждый раз с широко открытыми глазами. Для меня это важная история, которая пишется прямо сейчас, история моих современников, кто возвышает свой голос и ведет свой бой — за свой лес и заповедник, за свой Хопер, за здоровье своих и завтрашних детей. За здравый смысл, за вашу и нашу природу. Порой до дрожи — слышать голоса и внутреннюю силу этих людей, кто знает, как рискован бой и порой платит высокую цену, но не может иначе. Я рада, что благодаря фильму эти голоса смогут услышать много людей. И это укрепляет во мне робкую надежду, что когда-нибудь поднятых голов и голосов станет так много, что защищать природу и человеческое достоинство перестанет быть подвигом в моей стране.

7×7

The post Фильм «Грасс рутс» – хроники «зеленых» протестов appeared first on ООД «‎Стоп никель».

Противники добычи никеля в Воронежской области проводят акции протеста, требуя отменить разработку медно-никелевых месторождений на Хопре, но компания не отказывается от проекта. Ученые считают, что проект погубит заповедные территории на десятки километров вокруг себя и навсегда разрушит экономику региона. Кроме того, он представляет опасность и для людей. Есть ли шансы спасти Черноземье от натиска привилегированной компании – в материале «ФедералПресс».

Каждую среду в Воронеже проходят «антиникелевые» пикеты. Активисты напоминают об экологической катастрофе, надвигающейся со стороны Уральской горно-металлургической компании. Жесткое неприятие вызывают планы по разработке Еланского и Елкинского месторождений сульфидных кобальт-медно-никелевых руд в Новохоперском районе Воронежской области – последних в Европе нетронутых крупных залежей никеля.

В Росприроднадзоре считают опасными отходы, накопленные входящим в УГМК комбинатом. УГМК в 2012 году получила право на пользование недрами, заявив о готовности вести добычу, если подтвердится, что в залежах есть хотя бы 500 тыс. тонн. Сообщалось, что компания вела разведку, а проект подготовит до 2020 года.

Сникли, но не сдаются

Противники добычи настаивают на свертывании проекта, иначе он отравит тысячи квадратных километров плодородных почв сельхозназначения, нанесет ущерб Хоперскому государственному природному заповеднику с десятками краснокнижных видов животных, другим особо охраняемым природным территориям, памятникам археологии и т. д.

Чиновники проекту особо не препятствуют. Например, даже из состава общественного совета по контролю над никелевым проектом УГМК при думе Воронежской области вывели всех, кто приводит аргументы против добычи. Местные СМИ о его рисках тоже особо не говорят. У УГМК огромные возможности для того, чтобы формировать «правильное» общественное мнение. Компания принадлежит Искандеру Махмудову, который занимает 16-ю строчку в рейтинге богатейших бизнесменов России по версии Forbes. Сразу после озвучивания планов на Хопре УГМК стала перечислять миллионы в бюджет Воронежской области. Затем власти отчитывались, что на эти деньги проводятся ремонты в школах, благоустраивают парки, скверы и мемориалы, говорилось даже о строительстве нового детского сада в Новохоперском районе.

А вот у противников УГМК таких ресурсов нет. Раньше они проводили многотысячные митинги и другие акции. В 2013 году даже дошло до кровопролития – произошло массовое столкновение с сотрудниками охранного предприятия, и были пострадавшие. После этого сообщалось, что лидер движения «Стоп Никель» Константин Рубахин скрылся за границей. Были и уголовные дела: летом 2018 года Новоусманский районный суд Воронежской области огласил приговоры двум экологам, которых обвиняли в вымогательстве у УГМК. Одного из них судья оправдал, второго приговорил к 4,5 года лишения свободы по статье «Мошенничество». Противники никелевого проекта с самого начала утверждали, что это дело – провокация со стороны УГМК.

Сейчас акции стали не такими массовыми. «Но мы не собираемся сдаваться. У нас есть планы, ну а если дойдет до строительства, мы готовы снова выйти [преградить дорогу технике – прим. ред.]», – рассказал «ФедералПресс» активист Андрей Тараканов.

Минерализация зашкаливает

Аргументы противников проекта подкреплены мнением ученых. В 2014 году прошла целая научная конференция, посвященная проблемам разработки Еланского и Елкинского месторождений. И организовал ее не какой-то «кружок по интересам», а Институт водных проблем РАН. В конференции участвовали по 12 докторов и кандидатов наук и другие эксперты в различных сферах. В итоге обратились к президенту РФ с просьбой отменить «воронежский никель».

Ученые уверены, что добыча грозит катастрофой.

«Некоторые брошенные после разведки скважины с глубины около 400 метров изливают минерализованные, соленые подземные воды. Минерализация – это общее количество химических элементов в воде. В пресной воде допускается до 1 грамма в литре, а там было 34 грамма!<…> Для примера – в лечебной воде «Ессентуки» – от 7 до 15 грамм», – рассказал «ФедералПресс» Юрий Медовар, кандидат геолого-минералогических наук, старший научный сотрудник Института водных проблем РАН, член Общественного совета при Федеральном агентстве по недропользованию (Общественная палата Российской Федерации).

Неужели еще и уран?

Противники добычи, ссылаясь на исследования, утверждают, что в воде, попадающей в колодцы, фиксировались не только превышения ПДК по мышьяку, брому и другим элементам, но и повышенный радиационный фон. Активисты предполагают, что УГМК могла заинтересоваться и ураном, который содержится по соседству с никелем.

«До месторождения [никеля – прим. авт.] от земной поверхности – около 250 метров. Между ними в этом вертикальном разрезе есть еще два рудных тела другого происхождения, которые содержат редкоземельные соединения с ураном», – рассказала «ФедералПресс» геолог, эксперт в области общей и региональной геологии Раиса Крячкова.

Геолог допускает, что, возможно, компания взяла технологические пробы на уран. И на месторождении видели цистерны с надписями «кислота». Известно, что серную кислоту применяют при подземном выщелачивании урана. По мнению Раисы Крячковой, при заборе проб химический состав с кислотой и ураном остался в почвах и просочился в горизонт грунтовых вод. Поэтому вода и «фонит».

Эту версию геолог подтверждает данными исследований, которые трижды с интервалом в год проводили аккредитованные лаборатории. В 2015 году в исследуемой воде было много серы и содержалось умеренное количество фосфора. Через год сера «исчезла», а содержание фосфора вдруг выросло в… 1,5 миллиона(!) раз выше ПДК. Геолог считает, что это «подтверждает закономерные химические процессы после отбора промышленных проб на уран».

Редакция «ФедералПресс» не утверждает, что УГМК планирует добывать уран, но не упомянуть об этом предположении мы не могли.

Откуда в колодцах яд?

Радиация – не последний аргумент противников проекта, есть угроза и пострашнее. «Но более меня даже не это убило, меня более убил таллий! Вы знаете же, таллием мужья травили жен за измену еще в позапрошлом веке? <…> – говорит Юрий Медовар. – И по таллию в воде предельно допустимая концентрация была превышена в 8 раз! Это серьезно, и я об этом везде говорю!».

Таллий долгое время использовали для отравлений, так как до недавнего времени следы этого яда было невозможно найти в организме умершего. Единственное, что указывало на него, – человек, которому подсыпали таллий, начинал лысеть. Сообщалось, что именно таллием был отравлен в Лондоне бывший подполковник ФСБ России Александр Литвиненко.

Таллием весной 2018 года на заводе в Таганроге отравили 25 сотрудников, и не всех медики смогли спасти. Много лет на основе таллия изготавливали отраву для крыс.

В Новохоперском районе восьмикратное превышение содержания таллия было обнаружено в колодезной воде в селе Елан-Колено. Юрий Медовар утверждает, что смертельный яд стало выносить из недр из-за механического нарушения все тех же водоносных горизонтов при разведке. Что же будет потом?

«Деньги есть нельзя!»

Юрий Медовар считает, что воронежский проект не только опасен с точки зрения экологии, но и экономически невыгоден региону.

«Чернозем – элемент устойчивого развития России, потому что он может прокормить. Но когда мы вырубим последнее дерево и выловим последнюю рыбу, мы поймем, что деньги-то есть нельзя! Они этого не хотят понять», – говорит ученый.

По его словам, сохранение чернозема на Хопре принесет больше выгоды, чем вливания в бюджет от добычи. Надо дальше развивать сельское хозяйство, экотуризм и строить санатории. «Это гораздо прибыльнее, и это будет работать вечно. А месторождение – оно [после отработки] закроется, а чернозем мы потеряем на всю оставшуюся жизнь», – считает ученый.

Эту позицию со всеми экономическими расчетами ученые Института водных ресурсов РАН представили в докладе, но считают, что он, скорее всего, пройдет незамеченным.

Виноваты пестициды

В УГМК «ФедералПресс» прокомментировали ситуацию. Сообщили, что «запасы Елкинского и Еланского месторождений в соответствии с лицензионными соглашениями утверждены и значительно выше 500 тонн никеля». Также в компании сообщили, что «на территории Новохоперского района, по данным Росгеологии, отсутствуют сведения о наличии урановых и таллиевых месторождений».

Пояснили и ситуацию со скважинами. По данным компании, в Воронежской области сейчас около 5 тыс. незатампонированных скважин, оставленных советскими геологами, но к деятельности УГМК они отношения не имеют: компания начала буровые работы в 2012 году и завершила в 2017-м, а потом «было проведено тампонирование всех до единой скважин, пробуренных на Еланском и Елкинском месторождениях никеля». Уточнили, что речь идет о «своих» скважинах.

Также в УГМК считают, что таллий не мог появиться в водоносных горизонтах из-за геолого-разведочных работ, и, возможно, его присутствие может быть связано с сельскохозяйственными работами при использовании пестицидов или инсектицидов.

«Что же касается потенциального вмешательства в горизонты при строительстве комбината, то современные технологии строительства шахтных стволов позволяют полностью избежать смешивания водных горизонтов, – утверждают в УГМК-холдинге. – Все эти технологии будут подробным образом изложены в проекте ГОКа, после чего он пройдет целый ряд согласований не только в многочисленных госорганах, включая Главгосэкспертизу, но и общественные слушания».

К сожалению, нет уверенности, что проект будет выполняться именно так. Применение новейших технологий обходится настолько дорого, что себестоимость никеля может вырасти в разы. Ну, а о том, как рачительно компания подходит к решению экологических проблем, мы уже знаем на примерах других ее предприятий. Жители Владикавказа требовали сначала закрыть свинцовое производство завода «Электроцинк», а теперь и вовсе настаивают, чтобы УГМК перенесла предприятие в Челябинск. Эксперты считают, что «Электроцинк» явно отравляет природу. Примечательно, что после пожара, когда работу завода полностью остановили, предприятие отказалось от социальных проектов на территории. В Свердловской области предприятие «Святогор» так загрязняет реки, что Совет по правам человека при президенте попросил Генпрокуратуру наказать УГМК. Не менее показательно выглядит экологическая ситуация в Медногорске, где работает Медногорский медно-серный комбинат (ММСК). Когда он переходил в собственность УГМК, компания «отказалась» от отвалов отходов предприятия, ограничившись незначительными вливаниями в бюджет на решение экологической проблемы.

Федерал Пресс

The post Проект УГМК по добыче никеля в Воронежской области травит водоемы таллием appeared first on ООД «‎Стоп никель».