Старший научный сотрудник

Хоперского государственного природного заповедника

Давыденко В.В.

В периодических изданиях последнее время стала появляться, наконец, информация о готовящейся разработке никелевых месторождений. Как правило, озвучиваются две противоположных позиции. С одной стороны конструктивное желание совершить стремительный экономический прорыв и вывести Воронежскую область на передовые позиции. С другой, – невнятные вздохи консерваторов от экологии и детские страхи деревенских жителей.

Действительно, неискушённому человеку довольно сложно определиться с отношением к этой проблеме. Да и проблема ли это? Как успокоил А. Плаксенко: «…. мы ведь не в банановой республике живём?». Будут новые рабочие места. Может и социальной сфере что-нибудь перепадёт. Ну да о выгодах и преимуществах ещё расскажут не раз. А мне бы хотелось всё же донести из первых уст более внятно те самые вздохи …

Прежде всего, следует чётко уяснить, – ни каких суперсовременных экологически маловредных технологий добычи полезных ископаемых в настоящее время просто не существует. Есть лишь вредные и очень вредные. Вообще, аккуратненько, с минимальным ущербом для природы изъять сотни млн тонн руды, – всё равно что поработать каменщиком на стройке во фраке и не запачкаться. Шутить изволят господа.

Принято считать, что к менее вредным по сравнению с «дедовской» технологической цепочкой пирометаллургии (выплавка из окатышей), относятся методы гидрометаллургии (химическое или биологическое выщелачивание). При последних, металлы из руды «вымываются» иногда прямо в шахте, без подъёма на поверхность. Тем не менее, даже в этом случае приходится иметь дело с огромными объёмами отходов (кислые воды загрязнённые солями тяжёлых металлов), непредвиденными (неизбежными) утечками и другими издержками масштабных разработок. Но биологическое выщелачивание для сульфидных руд (наших), всё же, возможно перспективное направление (конечно, время покажет). То, что принято называть технологиями будущего. Промышленно его освоили лишь немногие (например, финская «Таlvivаага»). Все, кто претендует на разработку воронежских месторождений, такими технологиями пока не владеют. И. самое главное, не имеют ни каких стимулов или потребностей их осваивать. Они пошли другим путём, переписав Российское законодательство в удобный для себя регламент: разрешающий в рамках «дедовских» технологий практически всё. Так что, если природа региона и будет уничтожена, можете не волноваться и не сомневаться – всё будет АБСОЛЮТНО ЗАКОННО. В этом нам не лгут.

Так что у нас, судя по заявленной информации, планируются разработки по наиболее вредному варианту цепочки «пирометаллургии». Т. е. по технологии, которая во всём мире безоговорочно признаётся очень вредной. Так, по нормам Евросоюза, вступающим в действие с 2013 г. ГОКи оказываются вне допустимых границ загрязнения окружающей среды. В компетентных собраниях, например, на II Арктическом Мурманском международном форуме представитель Норникеля не отрицает очевидных фактов (Норильском отравлен не только Кольский полуостров, Норвегия. Финляндия, но и Арктика, жалуются даже канадцы). И публично обещает перейти от «грязных технологий производства окатышей (продуктов ГОКа) к более щадящему брикетированию». Но для Воронежской области эти же технологии почему-то объявляются совершенно безопасными. А ведь любой ГОК – это настоящая фабрика по производству серных и сернистых газов и дождей из серной кислоты. При агломерации руды выброс диоксида серы составляет 190 кг на 1 т руды. Одна агломерационная ленточная машина дает около 700т сернистого газа в сутки! И зоны их влияния по преобладающим ветрам – многие сотни километров (вспомните канадцев). Да и состав рудного тела – как на подбор, сплошь высокотоксичные вещества (I – II класс опасности). При тех самых «дедовских» технологиях огромные территории окажутся под вечно пылящими отвалами. С учётом этого заверение, что карьеров и выплавки метала у нас не будет, утешает слабо.

Признаваемые поначалу даже сторонниками проекта гидрологические риски, по мере приближения начала работ также куда-то рассосались. А ведь это огромные объёмы сточных шахтных вод (абсолютно при любом способе добычи). Поймы Елани, Савалы. Хопра, Дона от этого очевидно только выиграют. Грунтовые воды (до 7 горизонтов) обещают пройти не как всегда (до сих пор), а очень аккуратно и безопасно. Даже если это будет выполнено действительно идеально (что вряд ли) в районе стволов, останутся большие поля выработок. И полностью их заполнить после добычи руды не получится. Возможно лишь частичное заполнение. А значит по мере и после добычи никеля неизбежны (как и везде и всегда до этого) проседания грунтов. И на их границах нарушению водоупоров и водоносных горизонтов уже ни какая технология не в состоянии помешать. Усложняет ситуацию и особенности района добычи. Это поймы рек с мощными аллювиальными (подвижными) отложениями. Поэтому локализовать любые гидрологические нарушения и загрязнения будет нереально.

Конечно, у проекта есть сторонники. Было бы странно ожидать, что учёные, всю жизнь занимавшиеся разведкой и подготовкой к освоению месторождений, станут на позицию противников добычи. Но если внимательно читать интервью с Н.Чернышовым (наиболее, на мой взгляд, грамотным порядочным и честным из участвующих в дискуссии геологов), то в его комментариях и объяснениях к «ДА» вполне умещаются почти все наши (противников проекта) «НЕТ» (Воронежский КУРЬЕР № 35, 3 апр. 2012.). Потому что, все «ЕСЛИ», отбрасывая фантастический сценарий событий, очевидно в данное время невыполнимы. Я просто не вижу ни каких предпосылок к их выполнению. Повторю:

1. В настоящее время в России нет небезвредных (таких, я думаю, в горнодобыче не будет никогда), а хотя бы относительно щадящих (как у финнов и др.) технологий.

2. Законодательная база полностью пролоббирована в пользу горнодобытчиков. Что позволяет им в настоящее время добывать каким угодно методом, не беспокоясь о последствиях. И, самое главное, никак не стимулирующая их совершенствовать технологии.

Выводы:

Кто ВЫИГРАЕТ:

1. Руководство Компании добытчика.

2 .Чиновники, которых Компания посчитает нужным подкормить.

3. Участники производства с хорошими зарплатами, не связанные напрямую с процессом добычи и не планирующие дальнейшее проживание в Воронежской области.

Не называю горняков (независимо от доходов), я думаю, по понятной причине. Т. к. здесь прямо по анекдоту:

Собирается парень на урановый рудник. Соседи ему:

— Куда едешь, дурилка, у тебя ведь детей не будет! Парень:

— Да ладно, зато внуков обеспечу!

Кстати, «никель» в международном горняцком сленге – ругательное слово.

Кто ПРОИГРАЕТ:

1. Россия. В настоящее время за границу вывозится 95-99% добываемых металлов. Большая часть денег от продаж (даже по официальным, сильно заниженным данным — 2/3) идёт на обогащение миллиардеров и также в основном оседает в иностранных банках.

2. Воронежская область. Месторождение продаётся (благодаря современной ситуации) относительно за бесценок. Ведь озвучены и оценены лишь никель, медь и кобальт. Тогда как в составе рудного тела большое содержание других (золото, платина т.п.), суммарно более ценных элементов (призовой фонд). Кстати, при планируемых технологиях и условиях приобретения (бесплатно) многие их них просто пойдут в отвалы и рассеются по нашим землям. Взято будет, видимо, самое ценное и выгодное. Да и в цифровом выражении 2.5 млрд. инвестиций для бюджета области в 50 млрд. составляет лишь 5%. О каком экономическом прорыве идёт речь! При этом ущерб природным системам неизбежно отразится на всём остальном хозяйстве огромной территории. Чернозёмы, по крайней мере, будут погублены однозначно и навсегда. Запасы пресной питьевой воды также сильно поредеют (их и сейчас уже в области лишь 4,7%), а со временем полностью закислятся.

3. Все население Воронежской области, кроме перечисленных в пунктах 1 и 2 «ВЫИГРЫВАЮЩИХ», или планирующих менять место жительства. Т. к. за очень сомнительные и призрачные выгоды подушевой платой неизбежно будет здоровье наших детей и жизнь внуков. И тем надёжнее и быстрее, чем ближе вы живёте к месту добычи. Ведь в составе рудного тела вещества первого и второго класса опасности: никель, мышьяк, кобальт, ртуть и др. А на одну часть добытого сырья приходится 99 частей вынутой и перелопаченной породы. Да и отечественные «дедовские» (современные!) технологии позволяют извлекать лишь чуть более половины добываемых веществ. Об стальном уже говорилось.

Словом позицию «ну надо же что-то делать, давайте начнём, а там посмотрим», на мой взгляд, нельзя назвать ни государственной ни дальновидной. Очевидно, получится – как всегда: «по наихудшему сценарию». У меня лично нет ни малейшего основания сомневаться в этом. Но когда дело будет сделано, что-либо доказывать будет уже бессмысленно. Да и не кому.

Что делать?

1. Чётко и однозначно определиться в своих отношениях к проекту.

2. Если Вы считаете его неприемлемым, пытаться донести всеми доступными законными средствами своё мнение до руководства области и государства.

3. Требовать проведение широких общественных слушаний или референдума (положение о нём в данном случае его не исключает).

4. Если есть выход на экологические организации (необязательно региональные), в уставе которых есть пункт, позволяющий проводить общественную экологическую экспертизу, попытаться её организовать. Т. к. на госэкспертизу, как показывает практика, надеяться не приходится. Заказывать и оплачивать её будет заказчик.

И, последнее – обращаться в международные организации бесполезно: МЫ как сырьевая база их вполне устраиваем. Все наши госструктуры тоже будут молчать, но уже подругой причине…

НИКЕЛЕМ ЕДИНЫМ …

О добыче руды

При любом (и карьерном, и шахтном) способе добычи полезных ископаемых происходит значительная выемка пород и их перемещение. Первичный рельеф заменяется техногенным. Нарушается цельность определенного объема пород, увеличивается их трещиноватость, появляются крупные полости, пустоты. Большая масса пород перемещается в отвалы, высота которых достигает 100 м и более. Создание отвалов обусловлено тем, что объемы рудных полезных ископаемых по отношению к вмещающим их породам невелики. Для полиметаллов — около 1-3%, для редких металлов — менее 1%. У нас планируется перерабатывать до 2 млн. тонн руды в год. Сроки добычи – не менее 30 лет.

Откачка воды из карьеров и шахт создает обширные депрессионные воронки, зоны снижения уровня водоносных горизонтов. Например, один лишь Лебединский разрез (КМА) снижает уровень грунтовых вод на территории более 7 млн. га (падение уровня в центре более 60 м). А народнохозяйственная эффективность открытой (т.е., более дешёвой) разработки руд Курской магнитной аномалии в результате ущербов при изменении природного баланса оказывается на 23-25% ниже расчетной. С течением времени депрессионные воронки продолжают разрастаться.

Проходка шахтных стволов приводит также к перераспределению вод между ранее разобщенными водоносными горизонтами (у нас их – до 6), прорывам мощных потоков воды в туннели, забоям шахт, что значительно затрудняет добычу. На одной из шахт под Белгородом борьба с грунтовыми водами продолжается уже 30 с лишним лет, но пока безрезультатно. А в Казахстане такую борьбу уже прекратили. И теперь это грозит подтоплением токсичными водами не только району миргалимсайских рудников, но и соседнему Туркестану. Ведь глубокие межпластовые воды находятся под большим давлением и имеют далеко не питьевой состав.

Осушение поверхностных горизонтов сильно влияет на состояние почв, растительного покрова, величину поверхностного стока, обуславливает общее изменение ландшафта. Происходит оседание земной поверхности над отработанными шахтными полями. На соседних с горными выработками площадях усиливаются процессы эрозии почв, оврагообразования. В выработках и отвалах активизируются во много раз процессы выветривания, идет интенсивное окисление рудных минералов и их выщелачивание. Во много раз быстрее, чем в природе, идет миграция химических элементов. Происходит загрязнение почв тяжелыми металлами. При транспортировке, ветровом и водном разносе, почвы также загрязняются нефтепродуктами, строительным и промышленным мусором. В конечном счете, вокруг крупных горных выработок создается пустошь, на которой растительность не выживает. Например, разработка магнезитов в Сатке привела к полной гибели сосновых лесов в радиусе до 40 км.

О переработке

Окатыши — комочки измельчённой руды (полуфабрикат). Как правило, для производства окатышей используются небогатые металлом руды. Для удаления минеральных примесей исходную (сырую) руду мелко измельчают и концентрируют различными способами. При обжиге удаляется значительная часть сернистых загрязнений.

При агломерации руды выброс диоксида серы составляет 190 кг на 1 т руды. Одна агломерационная ленточная машина дает около 700 т сернистого газа в сутки! Кроме того, в воздух поступает значительное количество оксида углерода и пыли из оксидов содержащихся в породе металлов.

Металлургическая компания Уое81а1рте АС (Австрия) приняла решение отказаться от строительства завода по производству окатышей на австрийском месторождении («импорт дешевле экологии»). Причиной стало ужесточение правил регулирования выбросов газов в Евросоюзе, которые вступают в силу с 2013 года. Вместо этого австрийцы увеличат закупку окатышей на Полтавском горно-обогатительном комбинате.

Кстати, и в Заполярном строится цех брикетирования, который позволит избежать экологически грязной технологии обжига окатышей (из доклада заместителя гендиректора Кольской ГМК А.Толстых, на II Арктическом Мурманском международном форуме).

О загрязнителях

Соединения серы – самая большая по объему и опасная часть промышленных выбросов ГОКа. Попадает в атмосферу в основном газообразная двуокись серы – сернистый ангидрид (сернистый газ) 8О2 и частично серный ангидрид 5С>2 и аэрозоль серной кислоты Нг8О4. Обладая собственными токсичными свойствами, соединения служат «сырьём» для формирования кислотных дождей (материал для отдельной статьи).

Никель и его соединения – второй по значимости воздействия на живые организмы компонент промышленных выбросов комбината. Хроническая интоксикация приводит к возникновению заболеваний носоглотки, легких, появлению злокачественных новообразований и аллергическим поражениям в виде дерматитов и экзем. Особо активная форма этих соединений – аэрозоли, мельчайшие частицы солей (менее 1 мкм) никеля в воздухе. Воздействие никеля в виде аэрозоля (через дыхательные пути) оказалось примерно в 25 раз более токсичным, чем с водой и пищей.

Согласно принятой международной классификации канцерогенных веществ никель и его соединения (сульфат, комбинации оксида и сульфида, монооксид, сульфиды, гидроксид) отнесены к 1-й группе, объединяющей вещества, канцерогенность которых для человека доказана эпидемиологическими данными, никель накапливается в ряде органов, особенно в поджелудочной железе (об этом известно уже более ста лет) и преобразует белки клеток, делая их чужеродными. Следствием является развитие аутоиммунных заболеваний, одно из которых – сахарный диабет. ВОЗ отмечает, что самое высокое распространение сахарный диабет получил в Европе среди детей Финляндии, что признается непонятным феноменом. Однако если учесть, что это регион, где добывается и перерабатывается никель (а технологии их – не чета нашим!). С 1933 г. стала регистрироваться аллергия на никель. У людей, обладающих повышенной чувствительностью к этому металлу, контакт с его ничтожными крупицами в составе сплавов приводит к появлению зуда и волдырей. Об этом вновь активно заговорили в связи с введением в обращение монет евро, содержащих 25% никеля. Исследования показали, что повышенную чувствительность к этому металлу имеют 9% австрийцев и до 20-25% французов. Основная опасность такой восприимчивости – возникновение устойчивой экземы кожи, которая может распространяться на все тело и не поддается быстрому лечению. Американские источники говорят о том, что в США аллергия на никель встречается как минимум у 15% населения, а поступление никеля с пищей определено от 69 до 162 микрограммов ежедневно, хотя безвредной нормой признается всего 25-35. Аналогичные сведения поступают и из других стран. Эпидемическое распространение аллергии на никель служит подтверждающим симптомом глобального токсикоза. Мы вообще сильно недооцениваем проблему вертикального переноса химических элементов. Наша среда обитания стремительно меняет привычный для нас химизм. Всё, что природа, создавая человека, сокрыла глубоко под землёй, стремительно извлекается на поверхность, вплетается в биологические цепи, вдыхается нами, оказывается на столе или в стакане с водой. Масштабы? Судите сами: на каждого жителя земли приходится 400 тонн (!) перелопаченной горной породы в год.

Следует упомянуть, что попутно с выделяемыми металлами (никель, медь, кобальт) на поверхность (в отвалы) будет доставлен целый букет сопутствующих элементов, совсем не с лечебными свойствами. Ну а дальше, – куда ветер подует…

О потребности страны в металле

В настоящее время за границу вывозится 95-99% добываемых в стране металлов.

Об инвесторе

По рейтингу «Десять мест на Земле несовместимых с жизнью» Норильск считается одним из самых загрязненных мест в России (восьмым в мире). Здесь часто идет черный снег, а в воздухе чувствуется привкус серы. На сегодняшний день в городе проживет около 134 тысяч зараженных людей, страдающих респираторными заболеваниями. С 2001 года въезд в город для иностранцев запрещен.

«Норильский Никель» – основной глобальный источник загрязнения Арктики, при этом с момента приватизации компания успешно использовала дырки в законодательстве, уклоняясь от экологических штрафов, считает директор по природоохранной политике Всемирного фонда дикой природы России Евгений Шварц.

В 2007 году комиссией Росприроднадзора РФ были установлены множественные нарушения экологических норм, за что «Норильский никель» предварительно оштрафовали на 4,3 миллиарда рублей. Превышение ПДК по тяжёлым металлам в сточных водах: по цинку – до 150 раз; по железу – до 220 раз; по фосфатам – до 370 раз; по никелю – до 630 раз; по нитратам – до 633 раз; по меди – до 2400 раз.

По определению международной природоохранной организации «Беллона» ГМК «Норильский никель», источник более 1/4 всех российских выбросов диоксида серы, является одним из самых больших загрязнителей в стране.

Эксперты Гринпис называют РАО «Норильский никель» загрязнителем воздуха № 1 в России.

Минфин Норвегии по рекомендации комитета по этике Пенсионного фонда страны принял решение об исключении из фонда акций российского ОАО ГМК «Норильский никель» (август-октябрь 2009 г.), с обвинениями его в загрязнении окружающей среды на основании того, что деятельность компании влечет за собой выбросы неприемлемого количества двуокиси серы и тяжелых металлов.

За все время существования Норильского комбината, который был и остается главным загрязнителем окружающей среды и особенно воздуха степень загрязнения практически не снизилась. Несмотря на заявляемые руководством компании природоохранные меры, нагрузка на окружающую среду снизилась настолько незначительно, что можно утверждать, что либо принимаемые меры неэффективны, либо реальные природоохранные меры подменяются пустыми декларациями.

Высокие цены на продукты питания, резкий рост стоимости коммунальных услуг ставит большую часть населения г. Норильск буквально на грань выживания. Человек, проработавший всю жизнь на Севере, получает 4,5 тысячи рублей пенсии. Компания, вопреки обязательствам, полностью устранилась от финансирования социальной сферы и коммунального хозяйства.

Главная и основная причина сложившейся в г. Норильск тяжелой ситуации состоит в деятельности ГМК «Норильский никель», который оказывает полностью определяющее влияние на все стороны жизни населения города.

Нет, по валовому загрязнению, думаю, нам Норильск не догнать. Но привёл я эти данные, чтобы поумерить иллюзии самых наивных из нас о «хозяине», претендующем на нашу землю, и о «благах», которые в скором времени посыпятся нам на голову.

Источник

The post Об опасности добычи никеля appeared first on ООД «‎Стоп никель».